А.А. Борзых. Опыт инсайдерской оценки корпоративного управления и ее анализа
Andrey A. Borzykh , The practice of insider's estimation for corporation's management and her analysis

Опыт инсайдерской оценки корпоративного управления и ее анализа  

(стр. 69-76 монографии)

 

Андрей Борзых

руководитель веб-проекта "Корпорации: право, экономика, управление"

 

Настоящая работа представляет опыт развернутого анализа сугубо практических и почти эксклюзивных, опросных данных о корпоративном управлении в среде малых и средних предприятий в России.  Принципиальная идея опроса и его углубленного анализа заключалась в следующем: оценить в сопоставлении с другими странами состояние, тенденции и особенности корпоративного управления в России.

Естественно, что сравнения опросов имеет ценность, в том случае, когда  используется одна и та же основная база вопросов, уже признанная мировым экономическим сообществом, а опросы (оценки) достаточно репрезентативны.

Быстрые и активные процессы в российской экономике сегодня заинтересованно анализируются примечание 1 (2009 г.). Однако, наверное, у многих возникает впечатление, что при разных взглядах мы видим лишь малые части чего-то сложного, многомерного и глубоко скрытого.

Возможность глубокого опроса профессионалов в неустойчивой бизнес-среде в России, конечно, вызывает серьезные сомнения: можно ли, в принципе, получить адекватные ответы на весьма конфиденциальные вопросы? Но оказалось, что такую редкостную возможность мы уже подготовили многолетней консалтинговой и тренинговой деятельностью.  Кроме этого, с 1996 г. в Интернете под руководством автора был начат  проект  аналитических и публицистических материалов с разделом «бизнес-практикум», ориентированный на анализ экономических, правовых и социальных проблем предприятий России (http://www. inc. kursknet. ru/ series. htm). А с 2001 г. к публицистическим материалам добавились сайт с учебными и методическими материалами  и новостная  рассылка и по проблемам корпоративных структур и конфликтов (http://www. lawkiso. narod.ru/).

И в 2006 г. автором  проведен ограниченный по составу респондентов, но глубоко спланированный опрос. Итоги которого оказались многоплановыми и продуктивными, а анализ его продолжается. ( См. дискуссионную страницу "Каким должен быть индикатор корпоративного управления в России?", с 2007 г.). Причем, анализ практических данных привел к необходимости теоретических осмыслений и  формулировке некоторых модельных представлений, которые уже сами начинают использоваться как основа для практических рекомендаций и оценок.

 

Каким должно быть корпоративное управление: принципы и конфликты

С 2000 г. по инициативе Всемирного Банка работает программа по оценке корпоративного управления вот уже более чем в 40 странах мира [2]. Насколько могут быть использованы в разных экономических условиях вопросы Кодекса принципов корпоративного управления Организации экономического сотрудничества и развития (OECD Principles of Corporate Governance) для оценки (индексирования) состояния бизнес-среды в конкретной стране - вопрос дискуссионный. Но обширный список тем и детализированных принципов в Кодексе (6 разделов и более 30 принципов) и их многоплановость делают его достаточно гибким инструментом оценки, даже если не все оценки получены или адекватны. Кроме того, формальные правовые предпосылки функционирования и регламентирования бизнес-среды компаний в разных странах достаточно однотипны, два основных в мире правовых принципа их создания (германский и англо-саксонский) прошли уже длительный период настройки и конвергенции.

При этом вся система корпоративных отношений в любой стране построена на относительных правах, т.е. на правах, возникающих из права собственности на акции или доли. Цели и интересы субъектов этих прав по отношению к обществу и по отношению друг к другу различны. Правда, различие в интересах участников бизнеса или даже компании еще не является конфликтом. Но как только носители различных интересов предпринимают действия, направленные на реализацию их интересов, на достижение целей, затрагивающих интересы и  цели других, возникает конфликт, т.е. столкновение, серьезное разногласие, противоборство сторон. И не всегда конфликт ограничивается рамками «спора», то есть «социально приемлемой формой». Корпоративное право, и связанные с ним отношения по его обеспечению, в отличие от многих норм в сфере гражданских правоотношений таковы, что хозяйственное общество в корпоративном конфликте - это одновременно и цель, и сторона конфликта. Поэтому  одной из целей компании становится во всех случаях борьба за контроль над компанией. В эту борьбу даже с одним небольшим акционером могут включиться значительные ресурсы, соизмеримые с капиталом всей компании, будет вовлечена часть сотрудников компании, а также - внешние коммерческие, профессиональные сообщества и государственные структуры

Лишь в нескольких республиках бывшего СССР были сделаны внешними экспертами попытки  оценить общее состояние корпоративной среды. Мы не могли претендовать на общую оценку в силу ограниченности выборки, но, в принципе, мы понимали, что наш опрос, обращенный к профессионалам внутри компаний, должен быть намного более информативен, чем оценка одного эксперта или маленькой группы, часто видящей все только из столичной резиденции. То есть мы могли при наличии нескольких десятков профессиональных ответов анализировать их статистические характеристики, заглядывать во взаимосвязи и противоречия. А для сравнения с данными экспертов мы интерпретировали ответы наших респондентов и качественные оценки экспертов по другим странам через численную шкалу с оценками от 5 до 1 (вместо O, LO, PO, MO, NO).

Нами вопросы Кодекса принципов корпоративного управления были модифицированы для обеспечения их понимания и дополнены вопросами, злободневными в России. Причем работа по их адаптации  продолжается в настоящее время и вынесена на открытое обсуждение профессионалов (http://www. lawkiso. narod. ru/ indcorg. htm). Всего актуализированы около 30 вопросов о принципиальных характеристиках среды корпоративного управления, пригодных для России, от эффективности структуры управления компаниями до оценок этических стандартов топ-менеджмента и т.п.  Оценивая список вопросов с позиций методологии экономической науки  еще на стадии подготовки опроса было понятно, что в России обязательно нужно задать и дополнительные вопросы

 

Концептуальные предпосылки: сложность и неизбежность социального аспекта

Конечно, сегодня, когда мы говорим о концепциях аналитической работы по подготовке опросных данных, мы уже опираемся на некоторое сложившееся у нас понимание по частным результатам закончившегося опроса. Но если это понимание будет перепроверяться через теоретические и  методологические  принципы и может быть представлено в виде логически непротиворечивой картины, то компетентность аналитической работы по подготовке, настройке и использованию опросных данных, как нашей, так и возможных в дальнейшем, может перейти на уровень методологии [6].

 Поэтому исходный материал почти эксклюзивных, а потому ограниченных в охвате, опросов как некоторый срез сложной картины этой очень плохо понимаемой части экономики вначале понимался просто, как интересный объект изучения. Далее он стал пониматься как серьезный информационный повод к углубленным исследовательским обобщениям, некоторому макроэкономическому видению сегодняшних процессов и тенденций, а в итоге - к пониманию и классификации возможных ролевых установок и целей участников сегодняшнего этапа преобразования экономики России.

Мы входили в опрос и в методологию с учетом следующих общих системных и теоретических позиций, дополненных многолетним осмыслением анализа конфликтных тенденций в корпоративной среде [4]:

- общий уровень сложность бизнеса в современной экономике очень быстро растет,

- изменения уровня сложности бизнеса в переходных экономиках быстрые и часто непредсказуемые,  

- при этом огромная масса средних российских компаний ведет очень простой и непрозрачный бизнес.

 

Индекс корпоративного управления и инсайдерская информация

В настоящем разделе представлены основные данные о проведенном опросе, которые легли в основу работы.

 

Табл. 1. Комплексный обзор корпоративной среды в опросах и экспертных оценках

Примечание к табл.1. Оценка каждого показателя для России - средняя после обработки ответов наших респондентов в баллах, данные для Польши и Македонии (2005 г.) – экспертные оценки данным WBI [1] .

 

Знакомство с таким обобщенным мнением по стандартизированным вопросам уже само дает возможностью читателю составить свое представление о состоянии нашей корпоративной среды среднего и малого бизнеса и о происходящих в ней процессах.

Однако формальные средние оценки показателей по нашим опросам гораздо более содержательны, чем экспертные. Например, зная, что распределение ответов для первого вопроса (балл 5 в 7 ответах, 4 в 12, 3 в 44, 2 в 8 и один в 1) мы получим, что реальная оценка имеет диапазон 3,2(+/-)0,82 с 67% достоверностью. А вот для второго вопроса статистический разброс от оценки 2,6 значительно больше (1,1 с 67% достоверности). Такие же дополнительные оценки найдены для всех вопросов.  

Причем, оказалось, что ряд вопросов Кодекса характеризовался большим разбросом ответов наших респондентов, или уменьшением числа ответивших, либо тем и другим. Но нельзя сказать, что эти факты были неожиданны. Напротив, еще на этапе подготовки мы предполагали и допускали возможное непонимание вопросов, их неоднозначность и нежелание отвечать на некоторые. Так, например, по нашему мнению, второй вопрос явно требовал разделения, поскольку объединял оценку формального права и его осуществимости, что для России и многих переходных экономик совершенно неравнозначно. Поэтому-то большой разброс данных здесь был ожидаем. И в этом, и в ряде других случаев мы сразу задавали дополнительные вопросы (еще не зная ответов), чтобы иметь возможность объективного понимания причин основных ответов. Часть таких вопросов рассматривалась нами как необходимое расширение списка вопросов Кодекса (см. вопрос об аффиляции), а часть - как вспомогательные. В принципе, дополнительные вопросы строились как некоторый инструмент изучения изменений во времени, или получения информации по близким, но не формализованным в праве вопросам, а также как оценка социальных аспектов. Конечно же, предугадать можно было далеко не все. Например, большим разбросом характеризовались ответы на вопрос о реальность контроля над менеджментом со стороны Правления и Совета, но субъективность или объективность этого разброса мы уже не смогли изучить.  

Отсылая читателя за дополнениями к нашим материалам, представленным в Интернете, мы сформулируем идеи дальнейшего анализа полученных результатов оценки индексов корпоративного управления для России и их принципиальные особенности, которые выявились в сравнении.

Наиболее интересным оказалось углубленное изучение тех вопросов, числовые характеристики которых резко отличались от данных в сравниваемых странах.  Если кратко охарактеризовать эти выделяющиеся вопросы, то можно сразу сказать, что это вопросы с яркой социальной характеристикой (уважение и поощрение персонала,  должное усердие и забота о компании и акционерах, личностные этические стандарты и т.п.). Впрочем, в этом опрос только подтвердил нашу предварительную принципиальную оценку Кодекса, который ориентирован на формальные финансово-правовые оценки, а социальные оценки, как трудно поддающиеся внешней экспертной оценке, он заведомо опускает. Но именно в социальных составляющих бизнес-среда России отличается от стран и с развитой и бедной экономикой. Что показало дополнительное сравнение российских результатов с аналогичными индексами еще в ряде стран (Croatia 2001, Hungary 2003, India 2004, Korea 2003, Mexico 2003, Philippines 2001, Slovenia 2004,  South Africa 2003, Latvia 2002,  Turkey 2000}[1]. Игнорирование этого факта заметно и  во внешних исследованиях российской бизнес-среды.

 

Неслучайная выборка

Конечно, наш опрос состоялся только на условиях высокой степени доверительности и тесных личных контактах с опрашиваемыми. На наши попытки установить и восстановить контакты отозвались 81 участников семинаров, тренингов, представителей наших корпоративных клиентов 2000-2005 гг., практически работающие в российской сфере корпоративных отношений и споров (не были включены в опросы студенты, сотрудники общественных организаций и работники СМИ). Из них согласились дать ответы на серию анкет-опросов 76 человек: мы, представляя сложность такого анкетирования,  сразу задали вопрос «на каких условиях вы могли бы дать нам ответы?»: 83% из 76 (63 человека) ответили, что только на условиях полной анонимности (эта, почти единодушная позиция, тоже характеризует среду).

Отметим также, что 88% наших респондентов подтвердили, что в той или иной степени они принимали участие в конфликтных корпоративных отношениях. 

Компании, представления о которых легли в оценки респондентов, они сами оценивают так: 84 % компаний оцениваются как средние на том рынке, на котором они работают; 8% оцениваются как малый бизнес или ниже среднего, а еще 8% затруднились с ответом (из 76). Наши респонденты работают в Московской, Курской, Орловской, Белгородской, Воронежской, Калужской и Орловской областях.

Можно ли представить о каких предприятиях по сферам экономической деятельности мы получаем такую картину, какие экономические и организационные процессы в них происходят? Мы запросили данные о деятельности в определенных сферах экономики, об организационно-правовых формах, поменялся ли принципиально состав основных собственников, а также, как изменились экономические показатели деятельности с 1990-х годов (или времени создания) в укрупненных характеристиках («упали, сохранились, ноль (нет деятельности), новый бизнес»; вопрос об изменении показателей предусматривал также ответ «улучшились», но таких ответов почти не было,  возможно, потому что мы ввели конкурирующий вариант «новый бизнес». Такая сводка дана в табл. 3.

 

Таблица 3. Характеристики компаний в опросах

Примечания к табл.3. Цифры 57% и 42% в колонках об изменениях владельцев не означают почти полной их смены, так как реальны по данным респондентов вторые и третьи смены.

 

Интересен личный профессиональный опыт наших респондентов (дано 74 ответа), данные о котором представлены так: в первой колонке показано количество респондентов, вовлеченных в профессиональную деятельность по корпоративным отношениям в разные периоды (в т.ч. до 1992 г. и т.д.), а во второй – количество продолжающих работать в этой же сфере (причем отметим, что все ушедшие респонденты прекратили свою деятельность в ней только в последний период – после 2002 г.). Причем, видимо, нет необходимости подробно объяснять выбранные временные рубежи, каждый из которых можно характеризовать лишь одним словом, а именно: реформирование, приватизация, законодательство об АО, измененное законодательство (Табл. 2).

 

Таблица 2. Период участия в профессиональной деятельности

 

К методологии: опыт углубленного взгляда

Конечно, нужно помнить, что число наших респондентов и их компаний близкое к сотне, просто не сравнимо с общим количеством формально зарегистрированных  акционерных обществ России, оцениваемое примерно в 180 тысяч. Однако, получить что-то подобное ответам на такие конфиденциальные вопросы даже от двух-трех случайных респондентов, в российских условиях, видимо, просто невозможно, не говоря уже о  сотне специалистов, видящих жизнь компаний изнутри многие годы. Мы же попытались оперировать характеристиками, максимально сопоставимыми с международными, на базе откровенно инсайдерской, но не коммерческой, информации. Мы также понимали, что получать подобные опросные данные в несколько этапов почти невозможно (раз-второй ответят – и все).

А понимание необходимости каких-то следующих вопросов приходит после осмысления предыдущих ответов. И тогда вопросы стали многоярусными, с условием. Пусть будет лишняя или недостаточно освещенная в ответах информация, но она будет давать, если не оценку, то шаг к ней. Анализируя стандартные вопросы Кодекса, мы сразу задали и другие вопросы по близкой тематике. Логика поиска ключевых проблем была такой: социально-экономическая среда корпоративного управления  многоуровневая (акционеры, стейкхолдеры, работники, менеджмент и государственные структуры) -  детализация информации по любому из этих признаков может быть полезной.

Причем, подготовку к широкому опросу мы построили как пилотный проект с несколькими задачами, поскольку возможности получения глубоких и важных результатов были осознаны нами на предварительном этапе. Вначале нас заинтересовали частные вопросы, интересные как осмысление собственных усилий и результатов в консалтинговой деятельности в связи с десятилетием активной деятельности в сфере корпоративного консалтинга и пятилетием рассылки «Конфликты в компаниях» (http:// lawkiso. narod. ru). Нам казалось, что была возможность лично обратиться к большому числу представителей организаций, участников тренингов и семинаров, студентам, слушавшим курс «корпоративное право»  и получить их реплики, а затем и более подробные ответы, – мы старались поддерживать долговременные контакты. Первая попытка сверить мнения,  свои и  наших настоящих и бывших партнеров и слушателей, предпринятая весной 2006 г. превзошла наши ожидания, хотя и была неглубокой: несколько вопросов, 2-3 варианта ответов, пересланных по электронной почте или по факсу. Главное, оказалось, что большое количество личных контактов не потеряно, а наши партнеры, приобретая свой опыт деятельности в сфере корпоративного управления, права и конфликтов, со вниманием и интересом отнеслись к нашим вопросам. Впрочем, в современной социально-информационной среде хорошо известно, что наиболее ценной  является не рыночная информация, а полученная от добровольной поддержки. И мы попробовали, вместо решения личных задач – понимания своей деятельности через рефлексию, предпринять попытку комплексной опросной оценки состояния корпоративной среды изнутри, результаты которой и представлены выше.

 Естественно, что для понимания самого объекта исследования как некоторого сегмента экономики, мы постарались выяснить различные детали о компаниях, деятельность которых легла в основу конечных оценок наших респондентов. Данные из таблиц 2 и 3 – только часть этих деталей.

Конечно, основной анализ состояния некоторого среза бизнес-среды по опросным данным происходит после получения данных второго этапа, но, зная  круг респондентов, мы готовили этот анализ еще на стадии подготовки. Мы прекрасно понимали, что растущая сложность многих экономических процессов и сложность среды предопределит робастность любых выводов, а прогнозы или предсказания возможностей и тенденций возможны только как некоторые гипотезы. И для подготовки поискового анализа потому необходимы теоретические представления, с рациональным набором которых нужно определиться априори [6].

Модели объяснения, используемые в гуманитарной сфере, оперируют  такими понятиями как структура и действие, система и т.д. В методологическом плане мы сразу поставили задачей исследование корпоративного управления как развивающейся социально обусловленной системы. А социальная среда компаний в России должна делиться на области с резко различающимися характерными скоростями изменений, которые нужно классифицировать в открытой уточняемой структуре [4]..

Вернемся после общих замечаний о методологических принципах к деталям постановки и анализа дополнительных вопросов.

Еще на этапе подготовки опроса вопрос из Кодекса об оценке этических стандартов был отмечен нами как явно выделяющийся в списке формальных показателей. Сразу возникла мысль спросить об этических стандартах других должностных лиц. Но, поскольку,  мы еще не знали столь категоричной оценки этики членов Совета и Директоров, то  мы просили оценить еще только три категории должностных лиц, с которыми компания неизбежно контактирует (контролирующие органы, судьи, аудиторы).

Результаты здесь следующие: оценка этических принципов контролирующих органов 1,4, судей - 1,1, а данные для оценки аудиторов дали менее трети опрошенных, но со средней оценкой 2.2 ).

Следующая реализованная идея была такой. Оценивая состояние среды, интересно понять, как оценивают респонденты ее изменения. Например, хотелось углубить понимание возможных ответов на двузначный второй вопрос Кодекса. И мы попросили оценить в баллах формальную структуру российского законодательства об АО по следующим временным рубежам: 1996 г. - средний  балл в опросе 4,0, 2002 г. – балл 3,3 и на 2006 г. – балл 3, 1.  То есть, замечая, что общий вопрос кодекса о формальной юридической структуре законодательства об АО и осуществимость законов получил оценку в 2,6 балла, мы видим из сравнения, что осуществимость законов нашими респондентами оценивается значительно ниже формальной структуры (к сожалению, оценка не была исследована, но косвенно результат можно понять). А все десятилетние усилия законодателей по правовому  реформированию  приводят к ухудшению, по данным оценкам.

Планируя оценивать сегодняшнее, мы задумались и о будущем. Мы предложили нашим респондентам составить рейтинг проблем, которые мешают нормальной деятельности предприятий, и рейтинг возможных мер, по упорядочению знакомой им корпоративной среды.

Опросный рейтинг основных помех таков (начиная с наиболее важных):

- вмешательство региональных (муниципальных) структур власти,

- произвол управления компанией,

- некомпетентность менеджмента,

- коррупция,

- некомпетентность сотрудников.

Опросный же рейтинг желательных мер был (начиная с наиболее важных):

- контроль государства,

- ответственность за искажение информации,

- возможность государственных (муниципальных) заказов,

- доступное кредитование,

- объективная судебная система.

Поскольку списки ответов предлагались нами, то, возможно, что не все проблемы были оценены. Не углубляясь в оценку этих рейтингов, отметим немного неожиданный логически результат, что на первом месте в обоих обозначена как отрицательная и необходимая проблема вмешательство государственных структур.

 

Среда и  тенденции

Как можно системно характеризовать обследованную среду? Конечно, у нас было  предварительное ее понимание по предварительным  данным о наших партнерах-респондентах, но оно было существенно уточнено, учитывая  результаты опроса (и читатель может сверить наши выводы с разными приведенными здесь данными).

Это достаточно консервативные экономические объекты, унаследовавшие черты прошлой советской экономики, находящиеся в условиях быстрых внешних изменений. 

Очевидно, что такая характеристика не вызовет удивления, но дать такую  краткую формулировку после первичного анализа мы полагаем очень полезным. Она позволяет углубить анализ.

У нас также есть предположение, что организованная выборка могла бы по своим типичным характеристикам усредненно представлять не только сотню, но и не одну тысячу предприятий России, то есть их достаточно большую часть. Но подтвердить или отвергнуть такое предположение можно с использованием коммерческой информации. Ее у нас не было, и мы понимали, что любые попытки получить такие данные погубили бы сам опрос.

Правда, следует отметить, что как сравнительные данные нашего опроса, так и открытая статистика российской экономики,  говорят о том, что такие предприятия дают небольшой вклад в экономику.

И тогда возникает вопрос: а насколько ценны для понимания тенденций развития всей российской бизнес-среды данные из этой консервативной и малоэффективной сферы?

Один ответ на такой вопрос мы вначале дадим как академический, из неоднократно отмеченных здесь системных представлений. Даже, сильно потеряв чисто экономическую значимость, эта сфера еще долго будет общественно значима,  если оценивать значимость комплексно, как некоторую совокупность социальных и экономических показателей [6].

Впрочем, еще один ответ на наш вопрос дает и суровая экономическая жизнь сегодняшней России: обследованная нами (или затронутая нашим опросом) сфера является объектом ярко выражаемых экономических интересов как потенциальная область деятельности (напомним, что для 88% проанализированных в опросе компаний зафиксированы участие в конфликтах).

В итоге, вновь и вновь экономическая теория, методология и практика, логический анализ Кодекса корпоративного управления, анализ статистических данных опроса и сравнение опросных данных с экспертными оценками по другим странам подводят нас к следующему выводу.

Вся корпоративная сфера экономики России неотделима от многоукладной социальной среды и процессов в ней.

И еще одно методологическое следствие из этого вывода. Даже в областях корпоративной экономики, где сегодня можно обойтись в анализе чисто экономическими процессами и инструментами, полную картину следует оценивать с прогнозом социальных аспектов.

 

О некоторой модели «поведения» при корпоративном управлении в гипотезе мультипликативной сложности (в монографии Борзых А.А. в 2009 г. эта модель была дополнительно развита в гл.3)

Фактически завершив анализ собственно опросных данных и даже проследив следствия из них, мы полагаем полезным дать в заключение несколько набросков некоторой модели, объясняющей причины и стратегии поведения разных экономических субъектов в корпоративной сфере. Такая модель была бы особенно ценна, если бы учла отмеченные в анализе социально-экономическую комплексность среды и концепцию о важности сложности среды.

Это будет только предварительная модель - гипотеза о возможности построения некоторой мультипликативной функции, описывающей сложность экономического поведения и управления компанией. И пусть мы пока не сможем количественно измерять параметры такой функции, но мы надеемся иметь возможность качественно оценивать их изменения.

Представим, что сложность процессов в компании C определяется некоторыми агрегированными показателями: финансово-экономической сложностью K, сложностью локального управления O и  сложность социальной среды S. В детализации можно говорить об их внутренних и внешних составляющих, о разбиении показателей на частные, отражающие технические, технологические, информационные, управленческие и другие аспекты. Но эффективность модели должна быть видна уже в первом приближении, в укрупненных показателях и без усложнения вида самой функции [3].

Пусть общая сложность есть следующая простая мультипликативная функция

C=K*O*S

Второй составляющей модели будет следующая посылка. Сложность каждой из составляющей неизменна при медленных изменениях  и может наследоваться в какой-то части даже при быстрых изменениях.

А третья гипотеза заключается в том, что в каждой части управление стремится к доступному ему уменьшению сложности.

И некоторые выводы из модели применительно к теме корпоративного управления и такой его актуальной части, для обследованной сферы средних и малых предприятий в России, как инвестиционные эффекты, слияния и поглощения и реинжиниринг компаний.

1. Расширяя территориально сферу деятельности существующей компании (экономическая сложность), управление будет стремиться избавиться от балласта непрофильных видов деятельности и социальной сложности.

2. Организация крупных производств с большими внешними инвестициями более оптимальна путем создания новых предприятий без наследуемых сложностей.

3. Поглощение предприятий с «историей» (социальная сложность), организованное внешними силами, с позиций нового менеджмента, будет наиболее ценно, если можно использовать его активы, не тратя сил на сложный реинжиниринг.

Насколько соответствуют российской действительности эти выводы из рассмотрения баланса сложностей в мультипликативной модели,  вы можете судить сами.

 

Заключение

Как продолжение принципиальных позиций, введенных нами выше, отметим и общие практические выводы к работе по исследованию тенденций и стратегий в российском бизнесе:

- бизнес большинства средних российских компаний, созданных в период приватизации на базе советских предприятий, стал менее сложным (или более ограниченным) или принципиально изменился,

плавная перестройка бизнеса большинства средних российских компаний на финансовые механизмы невозможна,

в новом (сложном) бизнесе кадры большинства средних российских компаний, созданных в период приватизации на базе советских предприятий, не найдут себе места.

Настоящую работу и ее выводы можно оценивать как шаг к формированию культуры комплексного анализа бизнес-процессов, ориентированного, в том числе, на экономики быстрых изменений, типа экономик стран BRIC, при этом остающиеся переходными и многоукладными, но не как объектов исторического изучения, а как изучение сферы, где конечной целью является сугубо практическая - возможные формы и последствия реинжиниринга, финансовых и управленческих решений.

Наверное, авторский подход было бы преждевременно называть методологией,  поскольку здесь представлены только некоторые опыты углубленных практических исследований и вовлечение их результатов в анализ теоретических подходов к оценкам потенциала корпоративных структур и сред.

Автор выражает глубокую признательность за внимание, помощь и сотрудничество всем партнерам, принявшим участие в опросе, своему коллеге по проекту «Конфликты в компаниях» С.Н. Дремову и О.А.Горбуновой,  оказавшим неоценимую организационную поддержку.

Литература

1.      Corporate Governance: Observance of Standards and Codes, http:// rru. worldbank. org/ GovernanceReports/

2.      OECD Principles of Corporate Governance, http:// www. oecd. org/ dataoecd/ 32/ 18/ 31557724.pdf

3.      Борзых А.А. Принципы стратегического и структурного моделирования  явлений и управляющих процессов. Курск: КИСО, 2002. Link to the WWW-page

4.      Борзых А.А. К прогнозированию социально-экономических явлений в корпоративных жизненных циклах. //Современные проблемы экономической теории, часть 1. М.: МГУ, Парад, 2004. С. 21-23. Link to the WWW-page

5.      A. Borzykh (2004), How to forecast the social phenomena in informational community: from processes, structures and slits to the funding, in ‘Proceedings  4-th Intern. Conf. IES -2004”. Vinnitsia: Universum, p.273-275. Link to the WWW-page

6.      Борзых А.А. Модели и методический инструмент описания социально-экономической трансформации, гл.27 //Методология экономической науки и методика преподавания экономической теории, том 2.  М.: МГУ, ТЕИС, 2007. С. 213-226. Link to the WWW-page